Вызванный из головного вагона, прибежал охранник, посмотрел на внушительную дыру в потолке и, подстрекаемый помощником Моппса, стал выбираться на крышу. Потом вылез и второй. Они увидели прелюбопытную картину.
Импозантный главарь банды малюток был уже не так мал. Он умело вёл свою чернокудрую подругу в туре вальса. Ах, как ловко, как неповторимо ловко у них получалось! Любо-дорого было смотреть, да некому. Охранники бросились, вынув пистолеты к ним, но лёгкие танцоры, не спешившие расстаться друг с другом, продолжали свои пируэты. Тогда разозлённые преследователи стали стрелять в два ствола в прижавшихся друг к другу людей.
– Мистер Гитболан! – кричала смеющаяся черновласка, – смотри, эти козлы не хотят оставить нас в покое даже здесь! Поучи их танцевать учёную кадриль!
– А где «Брауншвейгский марш»?
– Он в воздухе!
– Моя королева! Твоё слово – мой закон! Господа шпики! Учимся танцевать! Сегодня – моё первое танго на родине! Начинаем с ног! Голову выше! Держите на память, гуманоиды! Как у нас с языком, педы?
– Нормально! Да будь я ниггер преклонных годов,
Линчёванный в Капитолии,
Я выучил бы Репу только за то,
Что это язык и не более!
Граната на длинной ручке полетела под юные ноги агентов фортуны. Они сначала подпрыгнули вверх, как бывает, когда фильм крутят в обратном направлении, а потом ласточкой слетели с крыши спешащего курьерским ходом поезда, один ударился головой в столб, другой схватился за электрические провода. Третьему снесло голову краем тоннеля. На крыше грохнуло так, что все уже начавшиеся ворочаться пассажиры свалились с постелей и стали выглядывать из раздвинувшихся дверей.
– Все на месте? На первый-второй рассчитай-сь!
– Джин!
– Тоник! Расчёт окончен!
– Хорошо! Разойдись!
Белокурую красотку уже схватил в свои жирные лапы тип в тоге, и они тоже закружились, перебраниваясь. Потом худощавый оттеснил его.
– Ты – нелегальный иммигрант, Нерон! – закричал он, – Такие не могут претендовать на обладание лучшими феминами!
– Нет, я – легальный! И не иммигрант, а пилигрим!
– Не пилигрим, а импотент!
– Нет!
– Нет, нелегальный! С ломаным грошом в кармане! С котомкой и клюкой! С перекошенной зубной болью рожей! Бр-р-р-р!
– Лишний миллиард долларов тебе не помешает, Тугги?
– Считая гнутые медяки, мечтаешь о золотых горах и мармеладных долинах? Я тебя знаю! Держи сопли морковкой, недоуздок!
А Лени и Гитболан, испытывая явное удовольствие, довели тур вальса до конца, расхохотались, раскланялись друг перед другом и поднялись в воздух.
Поезд дрогнул, но не остановился, а напротив наддал. Агенты робко пробежали по крыше двух вагонов и отстали.
– Эй, тугоухий! Ничего не слышит!
– Никто не знает, сколько будет два!
– Сейчас бухну из пушки!
– Ко мне, гуингмы! Я уж не один!
– Это ты, Нерон, по-тихому прожужжал?
– Давлю в себе раба по четвергам!
– Не увлекайся!
– Вот-вот появится прокуратор Недонос! Разрази его понос!
– Где?
– Не надо пить столь много в темноте!
– Так страшно он кричал, что изнемог!
– Со шлюхой в темноте ночной перекликался часовой!
– Где ты видишь темноту? День на носу!
– Это уже преступная рифма! Не пойдёт!
– Я! Я был котёнком славным, но прошёл чрез несколько таких реинкарнаций, что превратился в серный порошок, чтобы сто лет в чулане проваляться. Когда ко мне стал клопик прикасаться, я превратился в горного орла, в коробочку не чая возвращаться. Когда же пуля гордого нашла, то перья, трепыхаясь, полетели, и воцарилась над землёю мгла. Чрез пару лет я был банкиром в теле, и только клёкот изо рта порой напоминал ворам, кто их герой. В метаморфозах нету остановки – ограбленный, я по миру пошёл, влача прогнивший ящик на верёвке. Я ждал преображений, но когда я принял облик взрослого кота? Изведав целый цикл реинкарниций, я вновь вселился в гордого орла, в своих краях не смея появляться до той поры, когда колокола, как в день Варфоломея зарезвятся…
– Пошла писать губерния! Его можно остановить только кляпом! – прервал дозволенные речи довольный Гитболан. – Вперёд! Нас ждут великие дела! Нет нам предела! Куры – гриль, а штык – молодец! Кстати, куда мы попали?
– Веймарская Республика, не иначе!
– Фу!
– Видите, всё разбито вдрызг! Мусор сверкает на солнце вдоль железной дороги, как алмазы! Люди без тени улыбки! Животные в долах съедены! Леса пусты! – гадал на кофейной гуще Кропоткин.
– Леса срублены ворами к вашему сведенью!
– Точно! Веймарская Республика! Обиталище и юдоль людей с рюкзаками и несчастными лицами! Замки пусты, помойки забиты бомжами – картина, в общем-то, стандартная. Юдоль страданий и невзгод! Даю руку на заклание, что целая армия людей живёт здесь только тем, что сдаёт стеклянную тару и мнёт банки из-под пивка. А по телевизору, скорее всего, показывают героев капиталистического труда, честно разбогатевших на продаже соевых бобов и затычек от ванн! Действительно, скажите мне, как в стране, в которой не было собственности и зарплата десятилетиями была не больше тридцати долларов появились миллиардеры?
– Откуда ты знаешь, что помойки забиты бомжами?
– Чую! Чует моё сердце, что здесь не место чистому святому чувству, как говорил великий поэт Поднебесной Ху Ли!
«Если ты носом учуял
Запах гниющих кишок,
Значит ты снова в Гарлеме». А ты сам вон туда посмотри! – и указал на облачённого в лохмотья согбенного типа, действительно увлекшегося какими-то раскопками в помойных кучах.
– О чём ты думаешь на своей новой родине? – спросил Нерон мечтательно.
– Я думаю об ушах… Как это природа умудрилась вырастить на голове у человеков такие уродливые …ровины? – признался Кропоткин. – Я видел в Чехии на рынке, как крестьянин вёх на повозке целую кучу отрубленных свиных голов, расхристанных, окровавленных, вот уже сто лет эта картина не выходит из моей головы, когда я вижу людей и думаю об их уделе! Уж лучше бы свинья везла повозку, на которой были бы отрубленные головы этих сволочуг! Ненавижу!
И добавил: «А знаешь, Нерон, мне ночью сон приснился, ты не разбираешься в снах? Я бы заплатил золотыми драхмами… Мне приснилось, что я оторвался от своего горящего космического корабля и раздувшийся скафандр уносит моё тело в открытый космос. Тихо так, что в ушах стальные соловьи поют, звёзды аршинные напротив глаз, а главное, и неясно, к какой из них лететь, какой отдать предпочтение. Тем более, что жизни уже нет ни на одной планете. Меня пронзил такой ужас, какой, быть может, испытывают только в аду. Я охолодел и вцепился в какой-то поручень. Выбор – это самый страшный удел для развитого человека, не всякий способен взять на себя право выбора! И я лечу всё дальше от корабля. И вращаюсь вокруг своей оси. Писать хочется, пить, есть, сношаться, воздух и марихуана на исходе, а сиротские валенки на ногах просят каши. И нельзя молится неизвестному богу, потому что жив ещё и надежда теплится в сердце, а молиться известному богу душа не желает. Противно. Да и молитвенник, в общем-то остался на планете Земля, забыл взять. И ты не хочешь, чтобы всё это кануло в лету вместе с последними звуками твоего голоса! Не хочешь – и всё! Закричал я благим матом и, слава Богу, проснулся, потому что в этот самый момент этот мерзкий китаец собирался нас скалкой прихлопнуть. Что скажешь?
– Сон, как сон! Не витай в облаках! А главное – не клади все свои яйца в одну корзину! – посоветовал Нерон и отвернулся.
– Яйца в корзину? Весьма оригинальный рецепт! Я подумаю! В корзиночку! В корзиночку! – захохотал Кропоткин.
– И не думай! – перекосился Нерон! – Не думай ни о чём! Думай больше о семье. Я вот думаю! Семья у меня ой-ёй-ёй – большая, агромаднейшая, жена любимая, Клеопатра, женился я на ней по любви. Любовь была такая, что чертям страшно. Как кошка была моя любезная, но никакого почтения к философии – недостаток существеннейший для женщины её склада.
– Врёшь! Как сивый мерин! Твои жёны – ксивы запряжёны!
– Если мне не изменяет память, в Нахичевани был экстрасенс, который двигал стаканы и возвращал старухам сбережения… – изрёк Гитболан, явно расчитывая изменить направление разговора.
– В чём – чём? В ванне? – не понял Нерон. – Он не возвращал случайно старухам девственности? Это легче, чем возвратить аборигенам сбережения!
– Да, но нынче он сидит в тюрьме по делу «Элэлэл».
– Что такое «Элэлэл»?
– Я здесь без году пять минут, а знаю больше всех вас вместе взятых! Фирма специалистов по финансовым пирамидам! Они обвели вокруг пальца и оставили с носом десять миллионов человек…
– Как им это удалось? Ведь в толпе не все дураки?
– Сетевой маркетинг на службе ума!
– Что скажет наш главный театрал, развратник, извращенец и пророк?..
